Назвать победу Фернандеса невероятной – все равно что ничего о ней не сказать. Вся история выступлений Ханю на протяжении последних двух лет сводилась к тому, что юному японскому дарованию за его необыкновенную выразительность и владение коньком судьи готовы простить все, что угодно. Он выиграл финал "Гран-при" в Фукуоке, затем – Олимпийские игры, чемпионат мира, еще один финал "Гран-при – в Барселоне, причем лишь два из этих четырех выступлений обошлись без серьезных ошибок.

Из этой же серии была короткая программа в Шанхае, в которой японец не справился с четверным прыжком. Если бы на месте Ханю был любой другой спортсмен, никому даже в голову не пришла бы мысль, что он может оказаться впереди Фернандеса. Но он опередил испанца в том прокате на два с половиной балла.

Двойная бабочка вместо первого четверного прыжка и падение – на втором не помешали олимпийскому чемпиону набрать за произвольную программу достаточно неплохую сумму баллов – 175,88. Не бог весть, как много, но сумма казалась достаточной для того, чтобы не потерять первое место, на которое Юдзуру прогнозируемо вышел после своего проката. Тем более что Фернандес дал понять, что легких путей он искать не намерен: начал выступление с падения во втором четверном прыжке.

* * *

В ожидании начала заключительного мужского выхода, Ханю можно было только посочувствовать. С поиском музыки для своей произвольной постановки олимпийский чемпион, похоже, не особо заморачивался – остановился на "Призраке оперы". И полагаю, совершенно не рассчитывал на то, что горячих поклонников творчества Эндрю Ллойда Вебера и его эпохального произведения наберется в сетке участников почти полдюжины. Три Призрака подряд маячили в первой разминке, четвертого мусолил во второй фигурист из Гонконга Рональд Лэм, пятым предстояло стать Ханю.

Подобные перегибы всегда навевают один и тот же шутливый вопрос: не пора ли создать условный "черный список" наиболее заезженных в фигурном катании произведений, настоятельно порекомендовав спортсменам если не следовать рекомендациям по выбору музыки, то хотя бы задуматься об том, что они катают. Понятно, что всегда находятся артисты, способные придать приевшемуся произведению новое звучание, но пять "Призраков" в одном, как говорится, "флаконе" – согласитесь, некий перебор. К тому же, когда в подобную ловушку попадает сильнейший, он невольно начинает выглядеть человеком, взявшим из стопки дисков первое, что подвернулось под руку.

С другой стороны, единственный реально сопоставимый с японцем по катанию соперник – Хавьер "Севильский цирюльник" Фернандес – тоже оказался не слишком оригинален в своем музыкальном выборе. Просто испанцу было проще изначально: вся его карьера неоднократно доказывала, что в игровые роли подобного типа Фернандес вписывается так органично, словно с разбега впрыгивает в домашние тапки. Ну и зачем в таком случае искать от хорошего – лучшее?

Наиболее красноречиво название произвольной постановки звучало у вице-чемпиона мира-2013 Дениса Тена: "Засада с десяти сторон". Учитывая, что казахстанский спортсмен имел после короткой программы третий результат, а на расстоянии одного балла за ним шли сразу трое соперников, название программы в любой момент могло стать пророческим.

Но не стало. Тен не просто выиграл у Юдзуру произвольный прокат, но превзошел его в технической оценке более чем на пять баллов, что выглядело грандиозным достижением прежде всего психологического плана: в финале Денис сумел справиться сразу с двумя прыжками в четыре оборота, в том числе и в каскаде с тройным. А ведь в короткой программе он с четверного упал.

* * *

После короткой программы в пятницу я пыталась договориться об интервью с легендарным Фрэнком Кэроллом, сделавшим в свое время двукратной чемпионкой мира Линду Фратиани, четырехкратной чемпионкой мира Мишель Кван (пятое золото в 2003-м она завоевала уже без Кэролла) и олимпийским чемпионом – Эвана Лайсачека. В Шанхай 77-летний тренер привез Грейси Голд и Тена, но на мое предположение, что в субботу днем он, наверное, будет занят подготовкой ученика к самому важному для того выступлению, Фрэнк заговорщицки произнес:

– Я действительно буду занят, но это не имеет никакого отношения к фигурному катанию. Нужно забрать в местной швейной лавке костюм, который я заказал для одного торжественного мероприятия в Бостоне. Поэтому с катка я уеду сразу после выступления Грейси, не стану даже смотреть сильнейшую разминку. К сильнейшей разминке мужчин вернусь – там катается Денис. А вот после с удовольствием подойду к вам в пресс-центр.

В ряду своих коллег Кэролл всегда стоял особняком. Однажды он озвучил свое кредо, от которого не отступал уже никогда:

– В нашей профессии есть тренеры, и есть учителя. Учитель – это тот, кто объясняет спортсмену, как управлять своим телом, учит его прыгать, вращаться, использовать лезвие конька таким образом, чтобы ускорять движение по льду и так далее. Тренер же – это прежде всего тот, кто готовит спортсмена к соревнованиям, развивает в нем философию победителя, бойца, учит справляться как с разочарованиями, так и с великими победами. Последнее не так просто. Выдающийся успех всегда в определенной степени нарушает связь со спортсменом. Твоему ученику со всех сторон льют в уши, что он – гений, ангел, ниспосланный на землю богом, чтобы радовать простых смертных. Кто я на этом фоне? Злобный старикашка, который нудит у борта, что флип нужно прыгать с правильного ребра?

Поэтому для себя я решил однажды, что я не суррогатная мать, не нянька и не учитель. А именно тренер. И всем своим ученикам всегда говорю одно и то же: меня не интересует, что у тебя болит и как ты себя чувствуешь, когда выходишь на старт. Ты нервничаешь? На это мне тоже наплевать. Точно так же, как и судьям. Они хотят одного: чтобы ты вышел на лед и сделал все свои элементы. Того же самого хочу я. А для этого нужно просто работать. Не жалуясь и не жалея себя.

* * *

Принципы Кэролла, впрочем, сильно перекликались с теми, которых всегда придерживалась наиболее успешная по своему послужному списку российская коллега американца Татьяна Тарасова. Именно от нее я в свое время впервые услышала: вышел на старт – никого не интересует, здоров ты, или болен. Лед – не паперть. Здесь не повесишь на шею табличку с перечислением причин, по которым не можешь выиграть. Катаешься – бейся насмерть, не требуя к себе снисхождения. Или не катайся вообще.

Понятно, что ни один тренер не в состоянии отрешиться от того, что прорастает в душу – что бы он при этом ни говорил. Чемпионаты мира, а еще в большей степени – Олимпиады, это соревнования, где наставник, стоящий у борта, иногда стареет на десяток лет прямо на твоих глазах – в те четыре или четыре с половиной минуты, что продолжается программа. Хотя для большинства сторонних наблюдателей происходящее как правило укладывается в короткое завлекающее словечко – интрига.

Интрига Шанхая – не попавший в финал чемпион Германии Петер Либерс, Мура, занявший предпоследнее, позволяющее пройти в финал место, вылетевшие в конец второй десятки Кодзука и Ковтун,